Недавно побывал на «круглом столе», посвященном информационным войнам, пропаганде и информационной безопасности.Неприятно был удивлен тому факту, что даже среди экспертного сообщества утвердились устойчивые заблуждения, которые, с моей точки зрения, не только опасны, потому что показывают картинку весьма примитивно и неверно, но и вредны для дальнейшего развития украинского социума, пишет Сергей Гайдай для издания Новое время, передает 24Daily.net.
Логика событий первые 23 года существования нашей страны была очевидной – сформированный в 90-е правящий класс Украины не строил эффективное государство, не создавал армию, не отстаивал национальных интересов. Неважно, были ли это донецкие, львовские или днепропетровские – цели у всех одинаковы: достижение материального благополучия.
Попытка изменить систему стала назревать с появлением в Украине думающего креативного класса. Первая революция 2004 года, к сожалению, не привела к смене системы. Причиной этого стало одно заблуждение. Люди думали, если сменить «плохого» представителя власти на «хорошего» — патриотичного, умного и культурного,– все изменится само собой. Но, если не менять сами правила игры, хорошие быстро становятся плохими.
Поэтому Евромайдан поставил перед собой задачу демонтировать существующую политическую систему и выстроить принципиально другое государственное и политическое устройство, отлучить от власти старую политическую элиту – и власть, и оппозицию. Создать новое правовое государство, которое соответствует стандартам цивилизованного мира.
К сожалению, аннексия Крыма и развязанная Россией война в Донбассе затормозили этот процесс, а в информационном пространстве появилась масса опасных заблуждений.
Заблуждение первое. Все, кто сегодня критикует оставшуюся у власти старую политическую элиту, работают на врага. Власть законодательно пытается закрепить принцип, утвреждающий: критиковать нельзя. Сначала была попытка внесения в ВР законопроекта «О неповиновении», где говорилось о том, что нельзя призывать солдат и силовиков не выполнять приказы власти. Но ведь именно этим мы и занимались на Майдане – убеждали силовиков перейти на сторону народа и не выполнять преступных приказов. Что изменилось? Затем очередной депутат подал законопроект, которым предлагалось ввести прямой запрет на критику власти. Ничуть не лучше законов 16 января. Уроки истории плохо усваиваются?
Мы тем и отличаемся от России, тем и сильнее ее, что у нас нет никакого пиетета перед властью. Мы не считаем, что всякая власть от бога или сакральна. Быть представителем власти в Украине — опасная и неблагодарная работа. Если власть не проводит реформы или проигрывает войну, она перестанет быть властью, потому что именно за это – реформы и победа в войне – люди голосовали на выборах. Я считаю, что прямая обязанность настоящего патриота – критиковать власть, а вовсе не агитировать за введение цензуры. Армия и сообщество рабов всегда менее эффективны, чем армия и свободное общество. Учите историю, господа политики.
Второе заблуждение: нам не победить Путина, потому что его ресурсы значительно больше, у него лучше вооружение, его армия непобедима. Об этом говорят не только простые граждане, не только эксперты, но даже украинские военачальники, включая главнокомандующего. Но история знает массу примеров, когда Россия была очень крепко бита народами, имевшими значительно меньшие ресурсы.
Вспомните пример Финляндии, которая остановила советскую империю Сталина. Финны имели куда более скромные ресурсы, чем СССР, однако им удалось отстоять свою государственность, хотя Сталин планировал стереть Финляндию с лица земли. Непрекращающееся сопротивление афганского народа заставило советские войска с позором уйти. Один из последних примеров, когда более слабый противник побеждал Россию – война в Чечне. Первая кампания чеченцами была выиграна, но и вторая не завершилась поражением, как это представляет нам нынешний Кремль. По меткому высказыванию Александра Невзорова, Россия проиграла войну в Чечне и до сих пор выплачивает ей дань.
Говорить о том, что нам нужен мир любой ценой, потому что русские непобедимы – это такое же предательство, как и запрет на критику власти. Нам не нужен мир любой ценой, нам нужна победа, и желательно – с наименьшими потерями.
Третье заблуждение: для победы нам во что бы то ни стало нужно американское оружие и войска НАТО. Это напоминает ситуацию в конце Второй мировой войны, Гитлер мечтал о супероружии, изобретение которого позволит переломить ход войны. Да, вооружение украинской армии проигрывает российскому, но у нас достаточно ресурсов, чтобы модернизировать его и побеждать, не дожидаясь поддержки извне. Более, того, я убежден, что США и НАТО куда быстрее предоставят нам свое вооружение, если будут уверены, что оно попадет в руки победителей, а не проигравших.
Четвертое заблуждение, услышанное из уст одного кибербойца: война ведется не столько на поле боя, сколько в информационном пространстве, где главное – это «правильная» телевизионная картинка. Это очень серьезное профессиональное заблуждение. Если мы проигрываем на поле боя – противнику легко создавать необходимые ему картинки, где показываются отступающие украинские солдаты, убитые «киборги» и занятые боевиками территории. Против этого очень трудно что-то возразить. А вот когда мы будем одерживать победы на поле боя и освобождать город за городом – что бы ни врал противник, правду скрыть будет невозможно.
Какой должна быть информационная политика государства?
Прежде всего, реформы государственного аппарата должны заключаться в сокращении количества чиновников и государственных учреждений, а не создании новых. Министерство информации и пропаганды – это привет из прошлого. Я бы не только не создавал новую структуру, но сократил бы половину имеющихся министерств, которые занимаются «освоением» бюджетов.
Кроме того, я бы не сказал, что мы проигрываем информационную войну РФ. Да, у нашего противника есть жесткая авторитарная государственная вертикаль, и все в ней находится под полным контролем Кремля, а заказчиком информационной войны является лично Путин и его кремлевское окружение. Это мало чем отличается от фашистской Германии или лживой системы пропаганды, которая существовала в Советском Союзе. Мы не можем себе этого позволить. Это будет шагом назад.
Повторюсь еще раз – мы тем и отличаемся от России, что у нас есть свобода слова. Наше гражданское общество куда сильнее, чем государство. Именно гражданское общество затеяло революцию, требует перемен, создало добровольческие батальоны и отправило их на фронт.
То, что министр информации называет «кибервойсками», тоже давно существует. Именно в интернете мы воевали с режимом Януковича, поддерживали и координировали Майдан. Теперь это информационное сообщество без какого-либо финансирования и указаний воюет с Россией на информационном фронте.
Но что же все-таки должны делать государственные органы, отвечающие за информацию? Им достаточно взять на себя всего несколько функций.
Первая функция - создание компактной и компетентной службы заказчиков. Достаточно нескольких толковых людей в Администрации президента, Кабмине, МО и РНБО. В их распоряжение будет отдан необходимый бюджет, чтобы они могли заказывать и публиковать разнообразную информационную продукцию. Задачи, под которые будет заказываться эта продукция, должны быть прописаны в едином концептуальном документе об информационной политике государства. И разрабатывать этот документ, кстати, нужно тоже с участием гражданского сообщества.
Государство будет заказывать у киностудий патриотические фильмы, у телевизионных студий – сериалы, у телеканалов – журналистские расследования, у дизайн-студий – агитационные плакаты.
Для этого не нужно создавать отдельное министерство. Все это может финансироваться государством и заказываться у того же гражданского сообщества. При этом исполнителям надо четко ставить задачи, но ничего не запрещать. Продукт должен конкурировать и с информацией внешнего врага, и с критическим мнением внутри страны. И не только в нашем информационном поле, но и во всем русскоязычном пространстве, а также на Западе.
Вторая функция – создание официальных центров информации. Различные пресс-секретари и спикеры формально есть, но работают крайне плохо. Во-первых, их информация неполна, неточна и необъективна. Во-вторых – не оперативна и не отражает быстро меняющуюся ситуацию. И в-третьих — мы ей просто не доверяем, потому что она противоречива, а порою откровенно неправдива. Мы начинаем искать альтернативу официальным источникам и куда больше доверяем волонтерам, находящимся на месте событий, чем официальным лицам.
Складывается впечатление, что государство считает украинцев маленькими детьми, которым нельзя рассказывать правду. А ведь поставляемая государством информация должна быть самой оперативной, точной и достоверной, иначе не будет доверия к официальным источникам информации, а это дает противнику широкое поле для преувеличения наших потерь и создания паники.
Третья функция – военная цензура. Да, определенные ограничения и запреты нужны, но логичные и понятные всем. Тут следует ввести так называемые «правила садовника», согласно которым не всякую ветку на дереве можно обрезать, а только ту, которая действительно вредит или мешает его нормальному развитию.
Военная цензура должна касаться только информации, которая действительно представляет военную и государственную тайну – о дислокации и передвижении воинских частей, типах вооружения или возможных планах наших войск. А свобода слова, возможность критиковать власть и свободно обсуждать существующие проблемы — это и есть преимущество, которое в итоге поможет нам выиграть войну с таким сильным противником, как Россия.
