Миротворческие силы ООН — вот что нужно сейчас Украине. Идея президента Петра Порошенко, которую поддержал СНБО, стала неожиданностью на прошлой неделе и предметом горячих дискуссий. Неожиданностью, потому что еще совсем недавно в кругу президента и слышать не хотели о введении миротворческих сил. Справедливо опасаясь, что в первых рядах «голубых касок» в Украину придут россияне.
Что же изменилось и в чем тонкая дипломатическая игра, которая скрывается за этой внезапной идеей, говорится в сюжете программы ТСН.Тиждень, передает 24Daily.net.
«То, что происходит на Донбассе, не является локальной проблемой и не является проблемой только Украины. Это является вызовом для Европы и тех, кто защищает европейские ценности и принципы», — говорит министр иностранных дел Украины Павел Климкин.
Общей угрозе должны противостоять и общие силы. Украина сделала политический ход конем, неожиданный для России. Киев попросил ввести в страну миротворцев, чем резко изменил свою недавнюю позицию. Тем самым четко зафиксировал, кто агрессор, а кто просит о защите. Техническая подача заявки — вопрос двух-трех дней. Президент инициировал, Совет нацбезопасности и обороны уже поддержал, теперь парламент проголосует — и дальше действует многократно обкатанная схема введения миротворческой миссии. Прежде всего речь идет о силах ООН.
«Если такой запрос поступит, генеральный секретарь ООН должен будет назначить соответствующих должностных лиц из системы ООН для того, чтобы изучить вопрос. То есть понять интенсивность конфликта, его природу, какие силы нужны, какого характера миссия, как долго она может длиться, сколько на это нужно денег, сколько вооруженных формирований и так далее. Будет сформирована резолюция Совета безопасности ООН, она должна быть проголосованой, консенсусом утверждено, и после того секретариат ООН начнет поиск заинтересованных в этом мероприятии стран», — объясняет Чрезвычайный и Полномочный Посланник первого класса, украинский дипломат Богдан Яременко.
Условие Украины прогнозируемо — представителям России доверия нет, поэтому они не могут быть среди миротворцев.
«Россия, как страна-агрессор, не может и не будет участвовать в этой миротворческой операции. Мы не согласимся на такой формат миротворческой миссии, который должен легализовать многотысячный российский контингент. И нам таких «миротворцев» уже достаточно», — подчеркнул президент Украины Петр Порошенко.
Украинская сторона уже выразила свое видение задач миротворцев. Оно частично совпадает с подходами ООН.
Первое — локализация конфликта. В нашем случае — это контроль украино-российской границы и линии соприкосновения украинских войск и террористических группировок.
Второе — разведение враждующих сторон. Образование буферной зоны. Стабилизация обстановки.
Третье — Киев настаивает на участии в миссии именно представителей европейских стран, которых конфликт касается напрямую.
Теоретически это могли бы реализовать полицейские подразделения. И если на эту операцию не решится Евросоюз в целом, вполне возможно образование международной коалиции нескольких государств. Однако украинские обстоятельства сегодня нуждаются еще и в военном компоненте.
«Полицейскую миссию в костер применения оружия никто не направит. Проводится демилитаризация. Сначала объявляется, что это зона ввода миротворческого контингента. Дается время на слаживания оружия, прекращения огня. И если уже нет — то применяется полностью вооружение», — говорит народный депутат, участник двух миротворческих миссий Андрей Тетерук.
Количество миротворческого контингента зависит от мандата ООН. Скажем, в Косово оно достигало 50 тысяч. В нашем же случае речь идет о контроле как минимум 600 километров периметра захваченной территории. Кроме того, следует обезвреживать мины, обеззараживать от российской химии землю — надо привлекать разные рода войск.
«Если речь идет о мониторинге границы, то в основном это должны быть люди, которые имеют отношение к сухопутным войскам в различных проявлениях, ХБ-защита, возможно. Возможно, инженерные представители. Систему мониторинга достаточно эффективно обеспечат вертолетные подразделения, но это достаточно дорого. Или варианты беспилотных аппаратов», — говорит военный эксперт Сергей Згурец.
Теперь — о сложностях. Любой военный контингент на нашей территории требует тылового обеспечения. Солдат надо кормить, лечить, им нужно жилье, быт. Словом, история затратная. Расходы ложатся на плечи ООН, которая в последние годы существенно экономит на миротворческих операциях. Также маловероятно, чтобы Евросоюз направил именно своих военных к нам. Еще одно — затянутость юридической процедуры.
«Решение об отправке миротворцев принимается в течение месяцев. Где-то в течение года-двух готовятся контингенты, собираются, в идеальном варианте. И обычно такие миссии длятся от пяти до десяти лет, если мы посмотрим на статистику других конфликтов, где находятся миротворцы под флагом ООН», — отмечает военный эксперт Сергей Згурец.
Самая главная преграда — принятие решения Советом безопасности ООН. Наши партнеры и фактические союзники поддержат мир, однако Россия имеет право вето. И здесь Кремль оказывается в дипломатическом тупике: заблокировать миротворческую миссию — значит признать себя стороной конфликта и противником примирения. Поддержать миротворцев — значит потерять контроль над созданным конфликтом. Оба варианта невыгодны России. Москва растеряна, еще не знает, что делать, и пока что устами донецких марионеток сообщила, что все же применит вето. Однако, очевидно, мы их переигрываем и окончательное решение еще не принято.
Это не первый и не последний проигрыш российской дипломатии и лично президента РФ Владимира Путина. Приоткроем тайну — мир уже думает, как окончательно выпихнуть Кремль с высокой политики и принятия важных решений. И, кажется, нашел еще действительно уязвимое место Кремля.
