Путин ищет способы перехода от горячей войны к холодной

Путин опять всех кинул

Тизеры путинских гастролей в Крыму появились еще в июле, когда думские «единороссы» вдруг засобирались провести там выездное заседание фракции. Потом, правда, мероприятие было переформатировано, превратившись в совещание Совбеза и встречу с депутатами и министрами. И все это время «знающие люди» говорили, что готовится нечто очень важное. Наконец уже в понедельник пресс-секретарь российского президента анонсировал «насыщенную речь» своего патрона.
Логика событий требовала, чтобы она стала продолжением приснопамятного выступления 2007 г. в Мюнхене, ознаменовавшего курс на конфронтацию с Западом и «вставание с колен». Или хотя бы мартовской «крымнашевской» речи, на худой конец — севастопольского выступления 9 мая, выдержанного в тональности «отжали — отстроим». Впрочем, та же логика вполне допускала и другой вариант: ультиматум Киеву.

Но Путин в очередной раз кинул всех. Его выступления вне конференц-зала санатория «Мрія» так никто и не увидел. Публике показали несколько сомнительного качества фото — и все. Обещанная трансляция так и не состоялась. Причем второй четверг подряд — 7 августа без объяснения причин было отменено телеобращение ВВП к народу в связи с введением Москвой продовольственных санкций.

То, что российский президент начал избегать камер, — симптоматично. Как и то, что кремлевские пиарщики пошли на откровенный подлог, выдавая кадры майской встречи ВВП в Севастополе за августовские. И если отбросить конспирологические теории (вместо Путина в этот раз в Крым отправили двойника — есть и такая версия), то придется допустить следующее. Хозяин Кремля либо колеблется, причем впервые за время украинского «кризиса» настолько сильно, что берет тайм-аут. Либо готовится к тому варианту стратегии выхода, который сильно противоречит чаяниям накачанного киселевщиной лохтората.

Кремль наконец осознал: украинская авантюра обходится слишком дорого, и подает сигналы о готовности к торгам за мир. Это отнюдь не капитуляция, а попытка выйти из войны на максимально выгодных для себя условиях в обстоятельствах, когда победа недостижима. Сделать это можно одним способом: демонстрацией силы.

Очевидно, что когда это сборище планировалось, дела обстояли иначе, и кормчий Третьего Рима должен был выступить в роли триумфатора, отца-покровителя могучих ДНР и ЛНР и других государств «Новороссии», а не в роли болезненной пародии на короля Лира, бродящего среди дымящихся развалин «русского мира».
Тем не менее этот шабаш был ему нужен даже в том нарочито будничном формате, который всячески подчеркивали российские СМИ. Символическая составляющая сего действа очевидна: Крымнаш. Правда, неясно, почему все-таки устроители отказались от проведения выездного заседания Думы, притом что такой вариант обсуждался. Отговорка «у людей отпуска» вполне может прикрывать тот простой факт, что немалая часть депутатов сочла возможный гнев «хозяина» меньшим злом, нежели перспективу пополнить санкционные списки. С другой стороны, инцидент с перевернутым на керченской переправе авто демонстрирует еще одну, куда более осязаемую угрозу благополучию «народных избранников». Так что вопрос лояльности «вертикали» ее создателю остается открытым. Вполне вероятно, именно достаточным условием мероприятия сочли участие в нем руководителей думских фракций, спикера и ряда министров, включая премьера.

Но вернемся к выступлению (спичи на заседании Совбеза и депутатском сабантуе можно считать частями единого целого). Стилистически это почти поздний Янукович: мечты, ложь и обвинения «папередников».

Любимый тезис Москвы о мирных людях с бронепоездом за пазухой обрел поистине сказочную форму. В ближайшие шесть лет ВПК съест 20 трлн руб. ($550 млрд) и выдаст на-гора новейшие образцы вооружений, не имеющих аналогов в мире. Подобными речами, кстати, с 1943 г. регулярно кормил немцев Адольф Гитлер. И даже не очень обманывал — просто умирающая промышленность Рейха не могла создавать чудо-оружие в количествах, необходимых для спасения фатерлянда. Про­пагандистский эффект от таких речей, безусловно, был, но они ознаменовали переход страны к обороне. По всей видимости, так следует трактовать и слова Путина. Кос­венное указание на это содержит пассаж об «отдельной» и «незатратной» программе создания и развития военной группировки в Крыму без насыщения полуострова «излишним личным составом и избыточными вооружениями». Иными словами, ударной группировки войск на полуострове не будет, а вот «линия Путина» вполне может возникнуть. Если, конечно, хватит денег. Российская экономика сыплется от санкций не хуже, чем немецкая от бомб, а астрономическая сумма, выделяемая для нужд «оборонки», может изрядно похудеть вследствие неизбежного роста инфляции.

Признал это — опять-таки между строк — и сам ВВП, вдруг вспомнив о налоговой амнистии. Еще одно такое признание-намек, что вскоре РФ выйдет из-под юрисдикции Европейского суда по правам человека. Этого следовало ожидать: иски и финансовые требования к России громоздятся одно на другое, особенно в последние месяцы. Дело идет к аресту активов — заметьте, как оперативно продал свои заправки в Украине и ряде стран Восточной Европы «Лукойл». Не успели в «Лукойле» подмахнуть купчие, как начались проблемы у «Роснефти», возглавляемой путинским любимчиком Игорем Сечиным: для поддержки компании нужно изыскать более $41 млрд.

А ведь есть еще «Газпром», который впервые с 2008 г. получил убыток — 7,5 млрд руб. по сравнению с чистой прибылью в 58,76 млрд руб. годом ранее, что следует из опубликованной 14 августа отчетности компании по РСБУ. Причиной стало создание резерва по сомнительным долгам в 179,3 млрд руб. (около $5,1 млрд). В Минске и Астане настолько опасаются скорого падения этого колосса на глиняных ногах, что всячески открестились от участия в российских внешнеторговых авантюрах, тихо похоронив мертворожденный Таможенный союз.

Поэтому в Крыму Путин внезапно вспомнил о своем стремлении к миру. Тоже, впрочем, иносказательно: Россия должна спокойно и эффективно обустраивать страну, не отгораживаясь от внешнего мира и не разрывая связь с партнерами, но не давая вести с собой пренебрежительно.

Все это может означать, что крымский спектакль предназначался совсем не для российской аудитории. Кремль наконец осознал: украинская авантюра обходится слишком дорого, и подает сигналы о готовности к торгам за мир. Это отнюдь не капитуляция, а попытка выйти из войны на максимально выгодных для себя условиях в обстоятельствах, когда победа недостижима. Сделать это можно одним способом: демонстрацией силы.

Что означает путинская «гуманитарка»

И такая демонстрация налицо. Во-первых, стремительная сакрализация аннексированного полу­острова (тезис из той же речи: Крым может сыграть уникальную объединяющую роль для России, став линией примирения красных и белых). По сути, для имперской идеологии это Косово наоборот: если Сербию наказали за попытку отстоять государственническую святыню, то Россию наказывают за ее защиту. В обоих случаях парадигма одна — «наше дело правое». А это обеспечивает политическое самоубийство любому представителю власти, замышляющему святотатственное смирение (Сербия) или возвращение (РФ). Так что в этом вопросе Путин провел «красную черту» на годы вперед.

Во-вторых, «гуманитарный конвой», независимо от того, какие цели прикрывает Москва этим блефом, выполняет ту же роль проекции силы на территории Украины, что и авианосцы, к примеру, Шес­того флота США в Среди­зем­но­морье. Иными словами, это демонстрация возможности конструировать ситуацию по своему усмотрению. Правда, вези таманские «КамАЗы» полноценный груз гуманитарной помощи, эффект был бы куда мощнее — особенно если бы такие поставки стали регулярными. В таком случае, выиграв войну на востоке, Киеву пришлось бы сильно напрячься, чтобы не проиграть мир.

В-третьих, расширение ответных санкций бьет по единству того же ЕС, поскольку вопрос о разделе квот и компенсаций никогда не решался мирно. И решимости тех же Венгрии и Словакии надолго не хватит. В то же время для более стойких Лондона и Вашингтона припасен следующий аргумент: в пятницу Москва заявила о намерении экспортировать зенитный комплекс С-400 «Триумф». И наиболее вероятные его покупатели, как легко догадаться, отнюдь не входят в число ближайших друзей США и Британии. Та же логика, кстати, вынуждает Кремль гнать военную технику через украинскую границу: ослаблять давление накануне переговоров никак невозможно.

Все это может свидетельствовать, что согласие Москвы на очередной раунд четырехсторонних переговоров на уровне глав МИД в воскресенье, как и вероятная личная встреча президентов РФ и Украины в Братиславе является не столько успехом европейской дипломатии, сколько результатом желания самого Кремля, позволившего себя поуговаривать. Москва озаботилась поиском перехода от горячей войны к холодной. Путин начал уставать.

По материалам: Деловая Столица, Автор: Алексей Кафтан