Фото: ukraineinvestigation.com/ Олександр Клименко, фотокорреспондент газеты «Голос України»
Илье – 26 лет. А выглядит на 36. При этом его лицо не исполосовано морщинами, а взгляд не замутнён печатью ответственности за семью. Это зрелость, но зрелость иного толка. На войне день за месяц идет.
Он знает немало, но пока не может всё рассказать: «особисты» не то что бы лютуют, но кровушки попить могут. Поэтому вместо известных всем географических названий он употребляет конструкции: ряд городов, на определенных направлениях.
Илья – артиллерист. И воевал на самых лютых «направлениях».
- Мы понесли определенные потери в технике и людях, освобождая ряд городов. Потери мы получали везде, где нас ждали. А «ждали» нас в очень многих местах. И, как показала практика боевых действий, без артиллерии нам в этой войне пришлось бы очень туго.
Ты говоришь: нас ждали. Это у нас плохо работает разведка или у них – хорошо?
Наша разведка работает отлично. Но у «тех» разведка, я так понял, была из местных жителей. Колонна подходит к населенному пункту, дедушка-бабушка или же какой-нибудь молодой человек видят это и кому-то звонят. Этого времени хватит, чтобы организовать засаду. Случалось, что засады были сделаны очень профессионально.
То есть, там были хорошие инструкторы?
Там были и остаются хорошие наёмники. Из разных стран. Это «железно». Они работают по тактике душманов: бьют по первой машине колонны и по последней, а затем открывают перекрестный огонь, чтобы невозможно было сориентироваться. При этом у них очень хорошо налажена уборка трупов. Когда было очевидно, что мы по любому поразили цель и там должно остаться неограниченное количество тел, мы ничего не находили. Кровь – есть, вещи – есть, а тел – нету. У них четко поставленная задача – забирать своих, чтобы их нельзя было идентифицировать по документам или визуально.
Но потери у боевиков большие?
Потери есть. Местные жители, которые сотрудничали с нами, говорили о большом количестве жертв. Не буду говорить, где и как, но после одной из «отработок» мы накрыли их больше тысячи.
За раз?!
За раз.
Как они успели их убрать?
Дело в том, что дальность стрельбы была такая, что быстро подойти туда не было возможности. Но местные говорили, что увезли 5 «Камазов» чисто трупов, разорванных. Грузили под самый верх. А «наполовину разобранных», которые кричали, пищали, они даже не считали.
Среди боевиков есть профессионалы, а есть такие, которые насмотрелись фильмов «Рембо». Но потом, когда засвистели пули над головой, они всё о себе поняли.
Тебе-то не страшно было?
Не боится только дурак. Но со мной все нормально. Я ожидал, что будет еще жестче. Поэтому боюсь не за себя, а за своё отделение. Я должен привезти их обратно живыми и невредимыми. У некоторых есть семьи, дети.
Фото: ukraineinvestigation.com/ Олександр Клименко, фотокорреспондент газеты «Голос України»
Твои орудия далеко бьют?
Если скажу – меня вычислят. Отвечу так: могу стоять хоть в лесу и бить на 6-8 км с повышенной точностью.
Самый запоминающийся бой?
Каждый. Когда ты стоишь «на прорыве» — всё сливается в один большой бой. Единственное, что могу сказать: под Красным Лиманом из роты живыми вернулись десять человек.
У нас что – потери больше, чем официально объявляется?
Нет, не больше… Не обижайся, но для гражданских потеря 10, 20 человек – не трагедия. Ну, может, 30. А я потерял очень многих друзей. Для меня даже ранение солдата – уже трагедия.
Поверь, для нас потеря каждого солдата – это тоже трагедия…
Но у тех потери больше. Потому что там есть, как я уже говорил, не только профессионалы, которые умеют воевать, но и профессионалы, которые не умеют воевать. В некоторых боях, когда нас утюжили и минометами, я заметил, что у них нет хорошего корректировщика огня. На это учатся несколько лет. И я так понял, что им либо не хватает корректировщиков, либо их наспех обучили, а это ничего не даёт. Потому что нужны годы тренировок на полигонах. Ну, нету – и отлично.
Боец «Айдара» в беседе с нами жаловался на точность артиллерии.
Есть такая штука, как эллипс рассеивания. Снаряды различаются по партиям, по весовым категориям. А есть ветер, метеоусловия. Ветер был 3 м/с, а в момент выстрела резко стал 6-8 м/с. Всё! Для снаряда это очень важно.
Фото: ukraineinvestigation.com/ Олександр Клименко, фотокорреспондент газеты «Голос України»
Вы с ума не сходите от наших ветров восточных?
Мы были на всех полигонах страны. Так что ветром нас не удивить. К тому же, минам ветер вообще до одного места, а вот снаряд деривация сносит вправо.
На бывшем блок-посте террористов возле Семеновки из асфальта торчит множество минных хвостовиков. Почему мины не взрываются?
И срок годности мог выйти, и неправильная эксплуатация могла быть, взрыватель мог не сработать – он мог быть повернут на фугас, а не на осколочное действие.
В общем, старые.
Нам привозили мины еще времен СССР, которые намного-намного старше меня. И я ими доволен полностью. А стрелял я всеми видами боеприпасов. Даже теми, которые до сих пор являются секретными.
Как война меняет людей?
Многие сначала не поняли, куда попали. А затем изменения сильные пошли: ответственность выросла, появилось чувство локтя, братского плеча. Люди работают НА ИЗНОС. Я ни о ком не могу сказать, что он урод или «редиска». Поверьте, а прошли мы через многое.
Озлобленность на всех и вся не появляется?
Озлобленность появляется на этих уродов, которые не ведают, что творят. Люди теряют друзей, с которыми и служили, и дружили на гражданке.
С пленными с той стороны не приходилось общаться?
С пленными «сепараторами» — нет, но мне хватило общения, когда здесь еще не было ожесточенных боёв. Я понял, что это за люди. Железный факт, что многие находятся «под наркотой». Такими людьми легче управлять, они не чувствуют усталости и голода в такой степени, как мы. У меня ощущение, что половина гражданских, которые там находятся, не отдают себе отчета, что они делают.
Мы сейчас ехали по Славянску – нас встречали как героев. А буквально пару месяцев назад нас готовы были расстрелять, нам плевали в лицо и готовы были сжечь нас вместе с техникой.
Фото: EPA/UPG
Это правда, что в начале АТО наши солдаты психологически не были готовы стрелять?
А как ты можешь стрелять в мирных людей, если мы давали присягу украинскому народу? Вот как ты мне предлагаешь открывать огонь, если передо мной стоит женщина с ребенком?! А ребятам под траки бросались. Они даже не могли машину на месте развернуть, потому что «пропустили» бы гражданских под гусеницами. А уроды в это время прятались за их спинами. И если бы мы вступили в бой в подобной ситуации, то мы бы просто положили кучу гражданских. А среди них потом бы резко отыскались граждане России, какие-нибудь высокопоставленные чиновники, и это стало бы поводом ввести российские войска.
Наши пацаны не боятся столкновений с регулярной российской армией?
А что их бояться – они такие же солдаты, такие же люди. Не знаю, какой у них уровень подготовки, но, честно тебе скажу – я на своей земле. Нам отступать и некуда, и незачем. А русские – такие же люди, они тоже боятся умирать.
Еще вчера это казалось дикостью – славяне убивают славян.
Я тебе не отвечу на вопрос, как нас так стравили. Но когда сосед приходит в гости к соседу, он же не с автоматом это делает. Мне по барабану – славяне, американцы. Я воюю за свою землю, за свой дом. Чтобы не было того беспредела, о котором нам рассказывали местные. Тем более, какие ж это славяне, если там были чеченцы, негры, китайцы, испанцы, итальянцы.
Негров видел лично?
Лично. Это подлая война. Во Вторую мировую было проще: тут – свои, там – чужие. А сейчас человек, который еще вчера воевал, бросает автомат, переодевается гражданским и говорит, что он мирный житель. И рассказывает, что он сам родом из России, но уже пять лет как живет в Украине.
…Наша армия не была готова к ведению боевых действий такого рода. Всем без исключения подразделениям не хватает приборов ночного видения, тепловизоров. По идее, это должно быть у каждого солдата, не говоря уже о спецподразделениях. Раньше не хватало хорошей «брони». Мне было очень обидно, когда мы находили современное вооружение, которого не было у нас.
Фото: EPA/UPG
Вы его в хорошем смысле «прихватизируете»?
Часть вооружения и боеприпасов поставили на учет и сами пользуемся. А сверхновое вооружение сдавали в лагерь АТО. На самом деле, любая горячая точка – это площадка для испытаний новых разработок. И Россия этим пользуется.
Но я скажу, что усилиями наших офицеров, очень толковых офицеров, наша не самая современная техника оживает. Есть хорошие учителя, старые офицеры, которые за несколько суток поставили технику на ноги. И настрелы на орудиях такие, что можно просто обалдеть.
У меня местные часто спрашивают: почему нельзя было взять Славянск прямым ударом. Отвечаю: взяли бы, но людей положили столько же, сколько за время всей АТО.
Не так. Солдат положили бы больше, а город все равно не взяли бы. Война – это целая наука, а штурм города – отдельный том. Когда из каждого окна по тебе могут жахнуть из РПГ… Поверьте, это очень непросто.
Уродов генералов видел?
Уродов генералов не видел, но знаю, что наше командование идет по горе трупов, причем наших трупов. Я просто не могу понять, почему генералы, которые якобы проходили курсы подготовки при НАТО, не могут наладить взаимодействие между родами войск. Отсутствие связи – очень большая проблема. Я неоднократно слышал, да и сам видел, как нацгвардия начинала открывать огонь по нам, потому что они теряли ориентирование: связи не было, и они начинали лупить. Или как два подразделения спецназа друг друга начинали валить – одни возвращались с задания, а другие их «встретили». Потому что нет организации, нет связи.
Они в «оптику» не могли различить, что это свои?
Та причем тут оптические прицелы. Ты вот по мне скажешь, кто я такой?
Фото: EPA/UPG
«Сепарат».
Вот видишь. На мне нет ни одного шеврона. А на спецназе – по любому не будет. Они на задание даже без документов ходят – чтобы потом не предъявили ничего. Иначе это самоубийство. Могут «пробить» твоих родственников и начать погоню за ними.
Ну, это если они живут в зоне АТО.
Без разницы. Для них нет предела. Выдвинулись 2-3 человека от этих уродов с нормальными документами, пробили адрес, пробили фотографию жены – и всё. И это касается всех частей. Вот наша часть нанесла им очень большой урон, как думаешь, нет у них желания хоть как-то отомстить?
Так вы ж всех поубивали.
(Смеётся) Еще ж часть осталась. Если бы всех поубивали, мы б уже поехали домой.
Бабы не хватает?
Ещё как! Я уже три месяца воюю. Но в этой напряжёнке об этом зачастую и думать некогда. У меня был реальный случай, когда мы «уваливали» вагоны снарядов – вагоны! И когда полностью заканчивались снаряды, пацаны просто сбрасывали их с машин, расчеты тут же комплектовали новый боезапас, чтобы вести безостановочный огонь. Жара стоит +35, а у меня из стволов тупо валит дым. За два дня с одного орудия отстрелял больше 500 снарядов. При том что на некоторых орудиях максимальный настрел – 5000-6000 выстрелов. Технике по 30-40 лет, но она ведет себя отлично. Так что – пробьёмся!
По материалам: LB.ua, журналист Евгений Швец
