Интервью председателя совета директоров Союза молочных предприятий Вадима Чагаровского агентству «Интерфакс-Украина»
Вопрос: В Украине предпринимаются законодательные шаги для возможности выхода животноводческой продукции на рынок ЕС. Ожидается принятие законопроекта о качестве и безопасности пищевых продуктов, которым стандарты производства и контроля качества продуктов питания «подтянутся» к европейским. На прошлой неделе принят в первом чтении закон об обязательной идентификации и регистрации сельхозживотных. Как в итоге должны будут измениться требования к молочным продуктам?
Ответ: Кроме этих двух законопроектов, есть законопроекты о кормах, о побочных продуктах животного происхождения, о государственном контроле в сфере обеспечения безопасности и качества продуктов – все это нужно приводить в соответствие с нормативами Европейского Союза. Мы подписали политическую и экономическую часть Соглашения об ассоциации с ЕС. ЕС продемонстрировал готовность к открытию своего рынка. Мы продекларировали, что уже можем поставлять в Европу молочные продукты, но на самом деле законодательная база не готова. То есть, пока реально не будет принято пять законопроектов, необходимых для гармонизации нашего законодательства с европейскими директивами, никаких шансов поставлять молочную продукцию в Европу нет.
Европейский Союз должен быть уверен в том, что государственная система мониторинга и контроля качества безопасности молочных продуктов находится на должном уровне и соответствует требованиям Европы. Пока эти законопроекты не будут приняты, комиссия САНКО (Гендиректорат Еврокомиссии по здравоохранению и защите прав потребителей) ни в коем случае не примет позитивное решение, потому что у нас на государственном уровне этот механизм неэффективен. Поэтому нужно принять законопроекты, о которых я говорил. После этого комиссия САНКО приедет в Украину. В первую очередь, она будет смотреть не на технические материалы и документы предприятий, нормы или требования к сырью, пищевым продуктам, а на то, как действует государственная система контроля. Что касается молочных продуктов, то самое первое, что необходимо менять, – это требования к сырью, то есть менять ГОСТ на молокозаготовку. Безусловно, это — болезненный вопрос, его проходили все страны, вступавшие в ЕС. В последний раз я был в Румынии, изучал, что и как у них происходило при вступлении в Европейский Союз и что это принесло. Там был переходный период пять лет. В течение этого времени они должны были обеспечить изменение качественных показателей в сырье, провести модернизацию в производстве молока, а после этого ЕС четко дал два года. То есть, общий переходный период был семь лет, и вот уже второй год в Румынии принимают молоко только то, которое соответствует европейским стандартам. У нас будет то же самое.
Вопрос: Об адаптации каких украинских стандартов в производстве молока пойдет речь?
Ответ: Базовые показатели для определения стоимости молока в Европе совершенно не такие, как у нас. Во-первых, содержание жира: если у нас 3,4% базовый показатель, то в Европе – 3,7-3,8%; содержание белка: если у нас 3%, в Европе – 3,2-3,4%. Это те показатели, которые будут влиять на конкурентоспособность, на ценообразование. Вместе с тем по некоторым показателям безопасности, таким как бактериальная загрязненность, наличие соматических клеток в молоке,– эти вещи в Европе тоже совершенно другие. По существующему сейчас в Украине ГОСТу, только молоко экстра и высшего сорта соответствует европейским показателям. То есть, молоко первого, второго сорта, в соответствии с этими показателями, приемке не подлежит. Это резко сократит количество поступающего в переработку молока, если начинать принимать молоко в соответствии с европейскими стандартами. Поэтому много работы у производителей молока.
Вопрос: Минагропрод раньше анонсировал, что гендиректорат ЕК САНКО приедет с инспекцией на украинские предприятия уже в июле. В то же время законодательная база в пищевой промышленности не подготовлена. Как же тогда все это будет происходить?
Ответ: Пока еще никто не знает точного графика прибытия. Я думаю, что, скорее всего, это будет сентябрь-октябрь. Надеюсь, что в течение июля Верховная Рада примет эти пять законопроектов, и тогда мы можем уверенно говорить, что примем комиссию САНКО.
Вопрос: Сколько может понадобиться времени на согласование всех разрешительных процедур для начала экспорта молокопродуктов в ЕС?
Ответ: Присвоение еврономера предприятию – процесс достаточно длительный. И по сокращенной процедуре — это минимум полгода. Считайте, что к концу года кто-то из наших молочных предприятий должен получить эти еврономера.
Вопрос: По Вашим оценкам, у кого есть такие шансы?
Ответ: Я могу сказать, что, безусловно, это — Белоцерковский молочный комбинат, из мультинациональных компаний это, например, в Херсоне «Данон-Днипро», у «Лакталис» — Павлоградский молочный завод. Думаю, что эти предприятия имеют все шансы, потому что там практически 90-95% молока принимается от сельхозпредприятий, а не от населенческого сектора, поэтому, безусловно, качества молока у них высокое.
Вопрос: Какие категории молочных продуктов украинского происхождения могут пользоваться спросом на европейском рынке?
Ответ: Для того чтобы говорить о категориях продуктов, которые могут пользоваться спросом в ЕС, нужно обратиться к квотам. Квота первая: на цельномолочную продукцию – это 8 тыс. тонн в год на сегодня. Квота на масло – 1,5 тыс. тон, на сухое молоко – 1,5 тыс. тонн. Нет квот на группу сыров. А теперь давайте немного поразмышляем. 8 тыс. тонн – что это за количество и готовы ли поставлять украинские компании 8 тыс. тонн цельномолочной продукции? Общий рынок цельномолочной продукции по прошлому году составил 1 млн 162 тыс. тонн. То есть, 8 тыс. тонн, как вы понимаете, это не количество. В прошлом году было произведено 96 тыс. тонн сливочного масла, поэтому 1,5 тыс. тонн – это меньше 2%. Что касается сухого молока, в прошлом году было произведено около 30 тыс. тонн, поэтому 1,5 тыс. тонн – это тоже небольшие объемы. Но проблема не в объемах и категориях, по которым дает квоты Европейский Союз. Проблема в следующем: нужно понимать рынки сбыта и понимать, сможем ли мы, украинские переработчики, бороться за место на полках с местными производителями: есть ли у нас бюджет для этого. Но у меня весьма прагматические настроения: есть определенные локальные регионы в Европейском Союзе, где проживает масса наших эмигрантов. Например, в Берлине проживает очень большое количество лиц, эмигрировавших из Украины и России. В той же Португалии много наших людей имеет постоянное местожительства. То есть, сегодня существуют определенные локальные зоны в Европе, где наши продукты могут быть востребованы. Я говорю о традиционных продуктах, потому что, безусловно, экспортировать йогурты или десерты, наверное, нет никакого смысла. Есть еще один канал, который, на мой взгляд, необходимо обсуждать, — производство молочных продуктов для сетей, это Private Labels. Но при этом нужно понимать, что мы должны будем быть конкурентоспособными по цене, не говоря уже о качестве — само собой разумеется, оно должно быть не хуже, а то и лучше. И третий канал, который нужно обсуждать – это канал производства молочных продуктов для B2B, то есть там, где их могут использовать для дальнейшей переработки. Это сгущенное молоко, масло и сухое молоко на кондитерские фабрики, смеси для мороженого и коктейлей для сетей фаст-фуд.
Вопрос: Вы раньше говорили о том, что ведутся переговоры об увеличении квот для украинской молочной отрасли. Насколько они могут быть увеличены?
Ответ: Этот диалог ведется. Есть рабочая комиссия, там предполагается в течение пяти лет довести квоту до 10 тыс. по цельномолочной продукции, до 2 тыс. тонн – по сливочному маслу. Я спокойно и прагматично отношусь к увеличению квот, поскольку думаю, что в условиях существующего в Украине дефицита молока наш внутренний рынок способен потреблять гораздо больше того, что можно предложить на Европейский Союз. Безусловно, самое главное: открытие европейского рынка очень важно тем, что это шаг вперед для всей молочной отрасли в вопросах внедрения системы управления качеством, модернизации и инноваций. На примере Румынии я могу сказать так: у нас в молочной отрасли есть гандикап примерно три года, потому что внезапного насыщения импортными молочными продуктами не будет, не надо этого бояться. У европейцев есть свой рынок — это первое, второе – они не производят так много молока, которое было бы в излишке и которое можно перенаправить на наш украинский рынок в виде молочных продуктов. С 1 января 2015 года в Европе отменяются квоты по производству молочного сырья. До этого каждая страна имела определенные квоты в рамках Европейского Союза. Поэтому фермеры ЕС сейчас смотрят на то, что они смогут увеличить поголовье, производительность, количество производимого молока. Конечно же, и переработчики смотрят на новые рынки, в том числе и на наш, украинский. Но я еще раз говорю: период до массового поступления молочной продукции из Европы – это минимум три года. И мы за эти три года должны повысить у себя производство молока в качественном и количественном отношении, уделить внимание промышленному производству молока.
Приведу в пример Румынию: в прошлом году эта страна переработала 900 тыс. тонн молока, произвела 3,8 млн. То есть, условно говоря, 2,9 млн тонн было произведено некондиционного молока. Что произошло? Сегодня выше 30% рынка – это импортные продукты из Венгрии, Франции, Германии, Австрии. То же самое может произойти у нас.
Сейчас у сельскохозяйственных производителей есть порядка 500 тыс. поголовья. За ближайшие три-пять лет его нужно увеличить на 40-50%. Вместе с ростом продуктивности коров это позволит обеспечить потребности рынка в качественном сырье.
Вопрос: Вы сказали, что с 2015 года Евросоюз отменяет распределение квот на производство сырьевого молока. Не будет ли это поводом для ввоза этого молока в Украину для дальнейшей переработки?
Ответ: С изменением курса гривни значительное сократилось количество молочных продуктов по импорту, потому что по ценам они стали неконкурентоспособными. Полгода назад они были очень конкурентоспособными, потому что в пересчете на базовые показатели стоимость нашего сырья была выше, чем в Европе. Сейчас благодаря резкому падению курса на 50% стоимость импортных молочных продуктов выше, чем украинских. Таким образом, у нас тоже определенный гандикап, на мой взгляд, – на полгода, месяцев восемь, не больше.
Вопрос: Верховной Раде в очередной раз предложили установить государственное регулирование минимальных цен на молоко. На этот раз речь идет о 4-5 грн за литр в зависимости от сорта молока. Насколько адекватны рыночным такие условия?
Ответ: Этот вопрос не впервые появляется в прессе и проектах по изменениям закона «О молоке и молочных продуктах». К сожалению, он возникает тогда, когда начинается очередная предвыборная кампания. А так как наша страна находится практически в непрерывном состоянии выборов, то каждый год поднимается вопрос о минимальных ценах. Что сегодня можно о нем сказать? Поднимают его депутаты — два депутата-свободовца. На мой взгляд, в самой «Свободе», очевидно, есть какие-то внутренние коллизии, коль депутаты «Свободы» поднимают этот вопрос. Почему? Потому что «Свобода» — одна из первых, кто заявил, что мы идем на европейский рынок. А в Европейском Союзе нет административного регулирования цен — там рыночное регулирование цен. То есть, подписав Соглашение об ассоциации, и экономическую и политическую части, наша страна взяла на себя обязанности следовать тем рыночным принципам, которые существуют в ЕС. Популистские заявления — а по-другому их назвать нельзя — в основном рассчитаны на сельский электорат. Если бы депутаты эти были специалистами, то они бы, наверное, в первую очередь сделали экономическое обоснование предложенных цен, но никак не связанное с тем, которое у них в преамбуле законопроекта написано, что «за эти 20 лет сельское хозяйство пришло в упадок». Это голословные заявления. Поэтому я думаю, что этот законопроект не пройдет, не будет вынесен на голосование. Нужно понимать: предусмотренная государственным стандартом существующая сортность молока не соответствует директивам ЕС. То есть, нам нужно менять подзаконные документы, менять госстандарт, требования к молокозаготовке с тем, чтобы выходить на уровень Европейского Союза. Там, в законопроекте, есть еще следующее предложение, которое они предлагают закрепить, — это расчет между производителями молока и переработчиками в течение семи дней. То есть, из маркетинговой цепочки вырвано звено. А где же тогда огическое продолжение: торговля за сколько должна рассчитываться с переработчиками молока? Тогда она должна рассчитываться за пять–шесть дней, чтобы переработчики успели оплатить производителям молока.
Вопрос: Каким видите сотрудничество государства, производителей и переработчиков молока? Насколько эффективен опыт работы в рамках меморандума между Минагропродом и молокоперерабатывающими предприятиями о стабилизации закупочных цен на молоко?
Ответ: Меморандум, который был подписан между правительством и отдельными участниками рынка, на мой взгляд, сыграл позитивную роль. Сейчас закончился первый тендер на закупку молока сухого обезжиренного и масла в Аграрный фонд. На днях должны озвучить результаты этого тендера. Думаю, будет все нормально. Определенная часть того, что государство планировало закупить у перерабатывающих предприятий, будет закуплена. Позитивная роль меморандума и в том, что то падение цен на сырье, которое происходило, приостановилось. Цель меморандума как раз и была остановить падение цен на сырье.
Вопрос: Вы сказали, что меморандум выполнил свою задачу. Каковы цены на сырьевое молоко сейчас?
Ответ: Мы говорим о высшем сорте молока: от 4 до 4,3 грн за литр — сегодня цена на высший сорт в зависимости от региона. Это уже хорошо. Задачей меморандума как раз определялись для двух сортов – экстра и высшего — стоимость 4,2-4 грн.
Вопрос: Почему так мало компаний – всего пять — подписало этот меморандум? Ведь к нему не присоединились мультинациональные молочные компании?
Ответ: Все крупные украинские и международные компании были приглашены. К подписанию этого меморандума шел 2-месячный подготовительный этап. К сожалению, международные компании отказались участвовать. Все эти компании работают в категории цельномолочных продуктов, они не работают в категориях масла и сухого молока. Из них сухое молоко делает только «Данон» на Кременчугском заводе. Насколько я знаю, и мощности, чтобы «сушить» молоко, есть у «Лакталис» в Павлограде. Но это небольшие мощности, поэтому для этих компаний меморандум был неинтересен. Кроме того, у них есть свои финансовые резервы. Ведь вторая задача меморандума – это снять излишки молока в период, когда идет перепроизводство и падение спроса. А так как у большинства переработчиков проблемы с оборотными средствами, то это дало возможность поддержать их в летний период, пополнить им оборотные средства от операций. Я думаю, что это все успешно выполнено.
Вопрос: Как в нынешних условиях государство должно было бы поддержать животноводческую отрасль?
Ответ: Правительству нужно иметь политическую волю и признать, что статистика, которая существует на рынке молочного сырья, и балансы, утверждаемые Министерством экономического развития и торговли, не соответствуют реальности. Исходя из этого, все программы по развитию животноводства, которые до этого принимались, не базируются на реальной ситуации в отрасли. В 2008 году была принята Государственная программа развития животноводства до 2020 года, которой предусматривалось, что производство молока вырастет до 20 млн тонн. Базировалась программа на том, что у нас в год производится почти 12 млн тонн молока. Реально их нет.
Существовала программа по компенсации строительства и модернизации животноводческих комплексов, это была компенсация по кредитам. Но, к сожалению, эта программа не работала, потому что, например, в 2011 году всего четыре компании получили компенсации. Мы понимаем, что это компании из Восточной Украины. Все остальные, кто пошел в строительство и модернизацию ферм, вкладывали свои средства, – компенсации этих процентов не получили. Если бы государство сейчас проанализировало за последние пять, сколько не компенсировано бизнесу, который поверил программам и пошел развиваться, подавал на компенсацию, но не получил ее, и сказало: это же наш долг, давайте вернем его — тогда эти компании будут развиваться. Потому что новые компании, которые будут развиваться в Украине, не появятся. Ну и потом нужно понимать следующее: будущее наше — за промышленным производством молока, но игнорировать населенческое молоко нельзя. Многие страны показали успешность развития этого сектора. К примеру, в Польше сегодня 40% молока поступает на переработку от фермерских хозяйств с поголовьем от 20 до 50 голов. В нашем случае это должен быть шаг к кооперативам, созданию семейных ферм на 15-20 голов, вот здесь и должна быть помощь государства.
Вопрос: Ожидаете ли Вы притока инвестиций в молочную отрасль, строительства новых перерабатывающих мощностей в ближайшие несколько лет?
Ответ: Если говорить о нашем рынке, то он очень интересный, на нем работают уже пять мультинациональных игроков – три находятся в цельномолочном секторе, два – в сырной категории. В первую очередь, если будут какие-то движения, связанные с поглощением, слиянием или появлением новых площадок, они будут связаны с этими игроками, потому что у них совершенно другие возможности для этого — и финансовые ресурсы, и опыт, и инновации. Но думаю, минимум одна-две украинские компании тоже готовят такие же проекты, а именно появление новых мощностей.
Вопрос: Какими по итогам этого года будут последствия для украинской молочной отрасли от ограничительных мер России?
Ответ: Я не люблю, когда говорят «молочная война». Я считаю, что нет молочной войны, просто мы, украинцы даем определенные аргументы в руки россиянам из-за того, что порой не соблюдаем технические регламенты и наша продукция при контрольном исследовании порой не соответствует требованиям, которые есть в России. Думаю, произойдет следующее: на российском рынке будет проведен качественный отбор украинских переработчиков, которые будут допущены на этот рынок. В России огромный рынок, она самый крупный импортер молочных продуктов в мире. Больше 25% молочных продуктов они импортируют. И Украина одна из тех, кто активно поставляет молочные продукты в Россию. Поэтому перекрыть сразу же доступ украинским продуктам и лишить себя порядка 60 тыс. тонн сыров, сразу найти замену – поверьте, невозможно. В прошлом году 101 тыс. тонн сыра экспортировали белорусы в Россию, 62 тыс. тонн – наш экспорт. Заменить 62 тыс. тонн одновременно невозможно, это приведет к дефициту на рынке, соответственно, произойдет повышение цен, чего, естественно, правительство России не допустит.
Вопрос: Как может поменяться структура молочного экспорта из Украины? Будет ли сокращаться доля России?
Ответ: Я думаю и надеюсь, что доля России останется. Мы сохраним стабильность на российском рынке, вместе с тем будем наращивать наше присутствие на других рынках – я вижу такой сценарий развития. Замену рынку России невозможно сделать, потому что это устоявшийся рынок с определенными категориями продуктов, которые туда экспортируются, и эти же категории продуктов вы не направите в другие страны – тот же сыр, сырный продукт. На другие рынки нам нужно выходить с другими категориями продуктов.
Вопрос: Какой прогнозируете на этот год объем экспорта в Россию?
Ответ: Я думаю, что не намного меньше, чем в прошлом году. Последние данные, которые у меня есть, за май: невзирая на определенные ограничения экспорта в Россию, общее количество молочных продуктов на экспорт сохранилось на уровне 7 тыс. тонн. Да, больше стало экспортироваться масла, сухого обезжиренного молока, меньше — сыра и сырного продукта, но общее количество в 7 тыс. тонн сохранилось. То есть, если говорить об общем экспорте, не думаю, что он будет намного отличаться от предыдущего года.
Вопрос: В прошлом году поднимался вопрос об урегулировании ситуации с растущим импортом молочных продуктов из Белоруссии. После того как Белоруссия ввела лицензирование экспорта украинского пива и кондитерских изделий, эта тема вновь актуальна, в качестве ответных мер. Насколько, по Вашему мнению, белорусский молочный импорт угрожает украинским производителям сейчас?
Ответ: Девальвация гривни сама собой сработала. Сегодня, если сравнивать по пяти месяцам, произошло значительное сокращение по поставкам белорусской продукции. Стало просто невыгодно экспортировать сюда белорусские молочные продукты. Они совершенно в другой ценовой категории в гривне. Думаю, что этот барьер сохранится до конца года. Все равно гривня будет стабилизироваться, есть разные прогнозы, но, тем не менее, на этот год, той опасности, которая существовала раньше, нет.
У нас соглашение с Белоруссией о зоне свободной торговли. Мы не можем квотировать, ставить какие-то таможенные барьеры. У нас есть только нетарифные методы регулирования – это то, что и делает Россия. Россия использует в сотрудничестве с нами нетарифные методы регулирования: есть проблемы в качестве – они приостанавливают экспорт предприятию. Те же самые инструменты есть в Украине. Поверьте, белорусские продукты далеко не лучше украинских. У них есть проблемы с качеством, которые можно взять за основу для использования нетарифных методов регулирования.
Вопрос: Каков потенциал по насыщению украинского рынка?
Ответ: У нас огромный резерв. Вопрос в том, насколько будет расти покупательная способность украинцев. Если покупательная способность будет расти, то минимум в три раза наш рынок должен вырасти. Если 3 млрд 300 млн долларов – объем рынка в 2013 году был, то до 10 млрд долларов наш молочный рынок может вырасти.
Вопрос: По какому пути развития пойдет украинский молочный бизнес? Укрупнения или, наоборот, развитию небольших нишевых производств?
Ответ: Во всех развитых странах рынок консолидирован. Мы же еще развивающаяся страна, наш рынок не консолидирован, и, безусловно, у нас будет тенденция к консолидации рынка. Я думаю, она начнется с момента, когда станет ясно, какие реформы происходят в стране, когда будут видны позитивные шаги государства. Тогда украинский рынок, особенно пищевой, будет очень быстро, как это говорят по-польски, «заатакован» крупными компаниями. Сейчас даже минус Крым – 42 млн украинских потребителей — это огромный рынок. В Европе развитие происходит только за счет поглощения либо путем слияния. К примеру, в Голландии два кооператива Сampina и Fonterra слились и создали мощный концерн, который на сегодня является определяющим в этой стране. То же самое будет и у нас.
