Галина Кальченко
К семейным скандалам и разводам власть имущих всегда приковано внимание прессы и общества, поэтому им нужно вести себя особенно продуманно, чтобы имидж не пострадал. Увы, это получается не всегда.
В ноябре 2015 года многие СМИ сообщили о драке депутата от партии «Свобода» Игоря Мирошниченко с гражданским мужем его бывшей жены, Галины Кальченко. Сейчас конфликт, связанный с разделом имущества, снова обострился.
Галина Кальченко рассказала «Обозревателю» о скандальных подробностях «разборок» с бывшим мужем, передает 24Daily.
Галина, расскажите, пожалуйста, с чего начался ваш семейный конфликт.
В мае 2015 года мы с Игорем развелись после 10 лет совместной жизни. Мне казалось, что развелись нормально, как приличные люди. Но в ноябре прошлого года случился первый серьезный конфликт, а точнее, драка между Игорем и моим гражданским мужем, Ваней (Иваном Абрамовым – ред.). И с тех пор Игорь никак не оставит меня в покое, привлекая к скандалу и суды, и полицию, и своих помощников, и совершенно посторонних людей.
Наша семейная жизнь никогда не была особенно гладкой или счастливой. Мы познакомились еще на факультете журналистики, я училась курсом младше. Он начал ухаживать за мной, мы много гуляли, пару раз целовались, но он меня стал так сильно прессовать и ревновать, что я ему дала от ворот поворот.
Спустя 10 лет мы снова встретились во время Оранжевой революции и на волне всеобщей любви к Украине снова сошлись. Полгода встречались, дело шло к свадьбе. И вдруг мы так сильно поругались! Помню, я пришла домой в слезах и сказала: «Мама, никакой свадьбы не будет, я ничего не хочу!» Вот нужно было так и сделать, верить своему шестому чувству. Но потом Игорь попросил прощения, задарил меня цветами, я все простила, и мы поженились.
Уже в свадебном путешествии стало ясно, что мне будет c ним очень тяжело. Игорю все во мне не нравилось. Не нравилось, что я говорю по-русски, ем что хочу, пью пепси-колу. У него вся жизнь – борьба, он находит объект и начинает с ним бороться. В прошлой его жизни это была я. И наша дочка, на которую он орал и бил по губам, стоило ей хоть слово сказать по-русски: «Не смій цією сучою мовою розмовляти!» Бабушке моей, в 86 лет он не позволял видеться с внучкой – тоже из-за русского языка.
В общем, мы жили в хаосе, скандалы не прекращались. Сама не знаю, почему я с ним не развелась. Наверное, потому, что я из послушных детей, совсем не бунтарка. Знаете, как бабушки говорят: «А как другие живут, у других еще хуже, ты сама выбрала, тяни свою лямку». Сейчас я понимаю что это моя жизнь, я сама ее строю. А тогда как-то смирилась.
Ведь тогда Игорь Мирошниченко еще не был депутатом?
Нет, он был обычным спортивным журналистом, довольно успешным, лицом ICTV. Но он рвался в политику, в партию «Свобода». И его взяли.
Вначале все шло хорошо, но постепенно Игорь стал посмешищем — когда «Свобода» говорила «фас», Игорь бежал первым. Крутил кого-то за уши на трибуне, напал на редактора Первого канала, опозорился на всю страну…
В общем, наша жизнь не была счастливой и благополучной. И когда она уже подошла к последней черте, мы согласились развестись. Инициатива была его, но фактически к этому времени брак уже распался.
Как вы поделили имущество? Без споров?
Да, без споров, мирно. Раздела имущества у нас не было. Разборки начались потом.
Тут надо сделать одно пояснение. Когда мы поженились, моя мама работала в администрации Президента и получила трехкомнатную квартиру за заслуги — она Заслуженный журналист Украины. Ордер был выписан на ее имя. Но ни мама, ни я не могли жилплощадь приватизировать, потому что мы обе свою приватизацию уже использовали. И тогда Игорь, мой молодой супруг, сказал: «Какие проблемы, я приватизирую!» Мама отнеслась к этому предложению с опаской, мы ведь только поженились, и он, по сути, маме чужой человек. Игорь страшно обиделся, бил себя в грудь, говорил, что он порядочный человек. В общем, мама ему поверила, и квартиру приватизировал Игорь.
В 2006 году он заложил эту квартиру в банке «Форум», взял под нее ипотеку и вложил деньги в строительство двух отелей на Нивках, на улице Маршала Гречко – NyvkyPlaza и Ambassador Plaza. Позже другие ивесторы оттяпали у него «Амбассадор», остался только «Нивки Плаза», это его бизнес.
Ипотеку Игорь выплачивал, но когда доллар вырос в три раза, получилось, что отдать нужно сразу очень много. Мирошниченко начал судиться с банком, проиграл два суда, потом проиграл и апелляционный. Однако платить не стал, подождал – и банк лопнул.
Но квартира все равно «висит» на балансе банка. Она, что называется, «проблемная». Изначально она стоила больше 500 тыс долларов, но сейчас никто не купит ее за такие деньги. Банк предлагал договориться: заплатить какую-то сумму – 40 тысяч долларов, даже, может быть, 20 тысяч, и выкупить квартиру. Я надеялась, что Игорь так и сделает — и отдаст ее мне. Ведь по нашему договору о разводе мне осталась эта трехкомнатная квартира, одна из двух наших машин, и плюс ежемесячно 15 тысяч гривен алиментов на дочь Любаву.
У Игоря осталась дача с двумя домами, в 30 км от Киева, и наша вторая машина (и то и другое записано на сестру Игоря, чтобы банк не отобрал в уплату по ипотеке). А еще у него квартира в новом доме в Киеве, на улице Андрющенко, где сейчас полным ходом идет ремонт. Квартира записана на двоюродного брата, который живет в Польше. Откуда я знаю про квартиру на Андрющенко? Киев — большая деревня, моя знакомая живет в этом доме, и все жильцы знают, что Мирошниченко там живет, делает ремонт, ходит на все собрания домовладельцев.
Итак, Вы мирно развелись, Ваша дочь регулярно виделась с отцом, а Вы, как я понимаю, встретили другого мужчину и через некоторое время забеременели. А Игорь, видимо, тогда же встретил свою нынешнюю жену Яну Левицкую, телеведущую одного из каналов…
О нет. Эту женщину он встретил гораздо раньше. Она несколько лет была его любовницей, но я об этом ничего не знала. Я не из тех, кто роется в телефоне и обыскивает карманы, поэтому до самого развода я была в неведении. А потом, как только мы развелись, все как сговорились – начали рассказывать мне про любовницу Игоря. В доме, где я живу, работает консьержкой землячка Игоря, женщина из Сум, которую он и пригласил на работу. А за ней уже потянулись другие ее землячки, и теперь в нашем доме, в нескольких подъездах, работают женщины из Конотопа и Сум. Так вот все они собственными глазами видели Мирошниченко с любовницей, когда он приезжал в свою «епархию» на встречи с избирателями, на свободовские мероприятия. И все мне об этом рассказали. «Как, Галя, ты не знаешь? Да все же знают!» Даже мой папа сказал: «Ты что, не знала? Я думал, ты знаешь и тебя все устраивает…»
Уже потом я увидела, что эта Яна выложила в сети вКонтакте свои фото с Игорем, по которым можно проследить всю историю их отношений. Например, там есть фото из поездки в США. Помню, как он сказал, что едет туда с коллегой, по делам. Я спросила, не возьмет ли он меня с собой, у меня там живет тетя, пообещала ему, что мешать не буду. Боже, какой был скандал – да как я могла даже мысль допустить, чтобы ехать с ним!
Сейчас эта Яна пишет мне угрозы в социальных сетях…
В связи с чем угрозы? Расскажите, как начался Ваш конфликт с Игорем Мирошниченко, в связи с чем они подрались с вашим нынешним гражданским мужем, Иваном?
Однажды, в начале ноября 2015 года, Игорь привез Любаву домой после совместно проведенного дня, но не попрощался, как обычно, а прямо в верхней одежде зашел в квартиру. Он был возбужден, в плохом настроении. Я спросила, что случилось, куда он идет. Он ответил: «Я забыл тут свой свитер». Я напомнила ему, что собрала все его вещи и отправила с посыльным к нему в отель. «Здесь нет твоих вещей, куда ты идешь?».
Иван Абрамов — гражданский муж Галины Кальченко
В это время Ваня сидел в спальне и монтировал мебель. Он, конечно, слышал наш разговор, но я не хотела, чтобы они встретились, понимала, что будет скандал. Мирошниченко не был знаком с Иваном, но Любава, возвращаясь от отца, иногда жаловалась мне: «Папа говорит плохие слова про тебя и про Ваню». В общем, я поняла, что из их встречи ничего хорошего не получится.
Я закрыла собой дверь в спальню, прошу: «Игорь, не надо». И тогда он толкнул меня в плечо, а другой рукой — в живот. Я в это время уже была на третьем месяце беременности. Правда, Мирошниченко об этом не знал, но толкать женщину в любом случае нельзя.
От толчка дверь открылась, Ваня увидел, что происходит, завязалась драка. Ваня два метра ростом, атошник из «Правого сектора», поэтому силы были неравные. Мирошниченко бегал по коридору, кричал: «Меня убивают, вызовите полицию…»
Приехала и полиция, и «скорая». У него были разбиты глаз и нос, врачи пытались уложить его сделать укол, но он только ругался и бегал по квартире. Ваню вывела на улицу полиция, поскольку он не официальный супруг и не должен был присутствовать при этом.
А вот его любовница, которая ждала его внизу, потом поднялась и свидетельствовала в пользу Мирошниченко – рассказывала полиции, что он вышел из нашего дома весь избитый.
Год спустя все это расценили как бытовой конфликт, а тогда Игорь кричал, что его хотели убить, что он Ваню посадит в тюрьму и меня тоже. И еще кричал: «Пусть мама твоя с работой прощается!». Через день мою маму, работавшую в тот момент в главным специалистом в «Укроборонсервис», уволили с работы «по сокращению».
Да, так вот, возвращаясь к драке. Пока я успокаивала Любаву, которая была в истерике, и общалась со следователем, Мирошниченко снял со стен картины, забрал ноутбуки и ключи от квартиры. В общем, что хотел, то и брал. Ему никто не мешал, он же владелец квартиры. И ушел.
После этого он не появлялся довольно долго. В январе 2016 они с любовницей поженились, съездили в свадебное путешествие в Австрию, покататься на лыжах. Я думала – тьфу-тьфу, слава богу, вот теперь он успокоится и больше конфликтов не будет. Но не тут-то было. В марте он снова явился, и уже с огромной претензией: заявил, что я украла у него машину.
Какую машину? И почему он решил, что Вы ее украли?
Когда мы жили вместе, у нас было два автомобиля BMW: у него черный седан, у меня белый джип. При разводе он взял себе черную машину, а мне оставил белую. Но пока у нас были нормальные отношения после развода, мы иногда менялись: когда ему нужно было ехать в другой город, он брал мой джип и оставлял мне свою черную машину. Летом 2015 года он на моем джипе попал в аварию. Отдал его в ремонт, а тем временем попросил ему вернуть черную машину, ведь ему нужно было много ездить. Но после ремонта мой джип уже ко мне не вернулся: Игорь забрал все, и техпаспорт, и ключи.
Я махнула на это рукой, сделать все равно ничего не могла. Но в феврале 2016 года белый джип у него угнали. И тогда обвинил меня в краже этой машины! Явился ко мне со скандалом, с полицией. Я говорю: «Как ты себе это представляешь – на 7-м месяце беременности я пришла, села в машину и куда-то уехала?» Он кричит: «Значит, ты кого-то наняла, или это сделал твой Иван!».
Потом ко мне пришли трое следователей с обыском. Перевернули всю квартиру, даже орхидеи вынимали из горшков, искали ключи от машины. Думала, рожу во время обыска. Если бы они хотя бы «дворники» нашли от моего джипа, меня бы, наверное, посадили. Но, естественно, они ничего не нашли.
Еще через пару месяцев, когда моей младшей дочери только-только исполнилось две недели, Мирошниченко снова пришел, на этот раз уже в «подкреплением»: с ним были двое его помощников и еще четыре бойца из батальона «Айдар». О них Игорь сказал: это мои друзья, они будут тут жить. Вани дома не было, я с двумя детьми… Айдаровцы вели себя, как у себя дома: поели из холодильника, приняли душ, сели в гостиной. Вывести их смогли только Ванины ребята из «Правого сектора»: зашли с камерой, с телефонами, все это записали. Айдаровцы собрались и ушли. Потом оказалось, что Мирошниченко пообещал по 100 долларов каждому, чтобы они просто сидели в моей квартире. Поскольку он им не заплатил, они это рассказали.
А чем все-таки закончилась история с машиной? И как получилось, что он обвинил Вас в краже Вашего собственного автомобиля – ведь документы оформлены на Вас?
Да, но у Мирошниченко давно есть доверенность на ведение действий от моего имени. Мои юристы выяснили, что он воспользовался этой доверенностью и еще в 2015 году фиктивно продал мою машину за смешную сумму в 53 тысячи грн какому-то лицу, но сам продолжал на ней ездить. Вообще вся эта сделка незаконна, без моей подписи нельзя было продать мою машину! И теперь он уверен, что это я ее украла.
В августе Мирошниченко снова пришел со своими двумя помощниками, один из которых- официальный его помощник в Киевраде Сергей Николаевич Задворный (на которого и оформлен был мой автомобиль, как оказалось) или, скорее, телохранителями, – он боится, что Ваня его побьет. Целый час колотил в дверь ногами, потом срезал замок (который я поменяла) и все-таки вошел.
Один из помощников, игравший роль «хорошего следователя», пытался убедить меня, что я должна вернуть машину, и тогда меня оставят в покое: Игорь выкупит у банка квартиру, и я смогу спокойно жить с детьми. Но я, в отличие от этого помощника, знаю Игоря больше 10 лет и знаю, что он никогда не исполняет своих обещаний. В частности, он не платит алименты, точнее, платит только 3,5 тысячи вместо 15 тысяч, которые указаны в наем договоре о разводе. В апреле я подала на него в исполнительную службу, и сейчас у меня на руках постановление о взыскании с Мирошниченко алиментов за 10 месяцев.
И при этом он все время говорит, что дочка для него дороже всего, что я не даю ему общаться с ребенком! У меня есть письменный вывод психолога о том, что ребенок не хочет видеть отца: из-за всех этих драк, конфликтов Любава стала ужасно нервозной, истеричной, ее невозможно успокоить. Я говорю: «Игорь, дочка тебя стыдится, она отказывается встречаться с тобой!» А он кричит: «Ты должна сделать так, чтобы она захотела!»
Чем окончился визит Игоря Мирошниченко и двух его помощников к Вам квартиру в августе?
Пока мы с Игорем скандалили в спальне, двое его «телохранителей» изрисовали нашу с Ваней фотографию – нарисовали Ване на лбу дыру и написали матерное слово. Украли Ванины ключи от его собственной квартиры, поломали его очки, а потом ножом изрезали всю верхнюю одежду, висевшую в шкафу в прихожей – и мою, и Ванину. Но это я обнаружила не сразу. И была в шоке.
На каком этапе сейчас Ваш семейный конфликт?
14 сентября должен состояться суд, чтобы выписать меня из квартиры. Из квартиры, которую когда-то дали моей маме! Но поскольку собственник квартиры – Игорь, а я не являюсь членом его семьи, это вполне возможно. Только какой смысл? Ведь до тех пор, пока младшей дочке не исполнится 16 лет, все равно имею право жить с детьми в этой квартире. Видимо, Мирошниченко просто хочет попортить мне нервы.
Раньше, до всех этих конфликтов, мы обсуждали с Игорем возможность выкупа квартиры у банка. Но чтобы банк мог выставить квартиру на торги, надо выписать детей, а мне их некуда выписывать. Да и потом, если я их выпишу, это же под честное слово Игоря, а я после всех наших скандалов совершенно ему не верю.
Я не знаю, чем кончится суд. Могу только сказать одно: я мечтаю о том, чтобы все кончилось, и меня с детьми оставили в покое.
